Прокладка и система

Как у нас попадают в председатели участковых комиссий? По каким критериям их отбирают, как учат, какими словами, обучив, инструктируют?

И главное – зачем все это, если на практике такой председатель порой демонстративно игнорирует закон? И собственной волей там, где, как ему кажется, он полный хозяин, вытворяет что хочет со словами «После выборов вы имеете право обжаловать мои действия где угодно».

Вот я это и делаю. А угодно мне – на страницах газеты, в которой работаю.

* * *

Прихожу за полчаса до закрытия 976-го избирательного участка – это в 41-й школе на Пролетарской. Передаю председателю участковой избирательной комиссии («Олег Петрович». – «Дмитрий Константинович, очень приятно») заявление одного из кандидатов в депутаты, согласно которому он заявляет меня на этом участке своим наблюдателем (да, вот так, «журналист меняет профессию»).

Что вы говорите – по закону уже имеющегося наблюдателя от этого депутата придется отозвать? Ну, если по закону, то какие проблемы! Договариваюсь с девушкой-наблюдателем – она охотно уступает мне место. Олег Петрович замечает мой фотоаппарат:

- А вот фотографировать на участке нельзя. Согласно закону.

Хм, уже и такой закон есть?

- Ладно, Олег Петрович, я тогда фотографировать буду в качестве журналиста «Оренбургской недели». А то, говорят, на других участках много несостыковок с дополнительными списками избирателей...

- Нет, нельзя. Я вам не позволяю.

Минут 15 пытаюсь донести до Олега Петровича, что он неправ – прессе можно фотографировать.

- А вы не пресса!

- ???

- Так вот мое редакционное удостоверение, с печатью!

- Не пресса! Корочки на каждом углу купить можно.

- А кто же тогда пресса?

- А кто аккредитовался и принес сюда бумагу из горизбиркома! А будете мешать работать – удалим с участка.

- Так это вы мне мешаете работать.

- Да? Ставлю вопрос на голосование комиссии. Кто за что, чтобы запретить фотографировать? Единогласно. А кто за то, чтобы удалить его с участка? Единогласно.

Конечно, никуда я не пошел, с интересом наблюдая, что предпримет дальше Олег Петрович. А он вызвал... наряд милиции. Я показывал наряду корочки, говорил про закон о СМИ, про закон о выборах, старший наряда приходил, звонил по телефону, выходил, снова заходил, беседовал о чем-то с председателем, снова звонил куда-то, ждал. Ждал и председатель комиссии, 25 минут, не вскрывал урны. Наконец старший наряда поднялся на этаж в последний раз, вид у него был смущенный, но голос твердый: «Начальник горотдела приказал нам удалить журналиста с участка».

Видно было по всему, что выше звонить лейтенанту просто некуда. Оказывать сопротивление органам власти я не стал. Да и старший наряда – лицо глубоко зависимое...

* * *

Конечно же, потом я разыскал этого Олега Петровича. Шиповалов была его фамилия, замначальника Оренбургской дистанции пути по кадрам. Сам не знаю, зачем.

Дать ему послушать записанную на диктофон реакцию председателей облизбиркома Юрия Андреева и горизбиркома Анатолия Ступникова – мол, это грубое нарушение сразу двух законов – о СМИ и о выборах?

Сказать ему в лицо, что таких, как он, близко нельзя подпускать к работе в избирательных комиссиях? Предложить ему на выбор список причин, по которым он, на мой взгляд, решил сделать то, что сделал: а) действительно не знал закона; б) проявил самодурство; в) хотел угодить начальству; г) ему действительно было что скрывать от глаз журналиста? И пусть сам выберет или назовет пятую причину.

Но он только с ясной улыбкой подтвердил, что все сделал исключительно правильно, а если что – подаст в суд за клевету.

Так и вспоминаешь реплику слесаря-сантехника из советского анекдота: «Тут заменой одной прокладки не обойдешься. Тут всю систему менять надо...» Олеги петровичи – это, конечно, не более чем прокладки. А насчет системы читайте дальше