ТЕМА НОМЕРА: 15 февраля – день вывода советских войск из Афганистана

Чтоб не пропасть поодиночке

Николай Петрович Трусов принадлежит к той категории людей, которых в советские времена называли бойцами невидимого фронта.

Необходимое предисловие

Хотя почему только в советские? Такие люди были и, наверное, будут востребованы всегда, поскольку разведка вообще и контрразведка, к которой самое прямое отношение имеет наш герой, в частности, необходимы любому государству, независимо от общественного строя и того, кто находится на вершине властной пирамиды.  

Впрочем, невидимый фронт для Николая Трусова уже в прошлом. Сегодня он – руководитель общественной организации «Боевое братство» в Тоцком районе. Но обо всем по порядку.

Профессию кадрового офицера Николай выбрал вполне сознательно. Сначала два года отслужил срочную. Для некоторых мечтающих об армейской карьере этого бывает вполне достаточно, чтобы навсегда распрощаться с детско-юношеской романтикой. Трусов же, наоборот, именно в армии понял, что его место – в строю. И подал документы в Оренбургское зенитно-ракетное училище.

С поступлением проблем не было, как потом и с учебой. К наукам он оказался весьма способным. К тому же – дисциплинированным, ответственным и, как тогда писали в характеристиках, политически грамотным и морально устойчивым. Что это не просто набор традиционных для такого рода документов слов, подтвердило время, которое, как известно, лучший судья.

Но недолго молодому лейтенанту пришлось командовать взводом. Ему была уготована другая участь. Николай Трусов получил направление на курсы контрразведчиков. Успешно их окончил и приступил к оперативной работе. А через год, в 1982-м, написал заявление с просьбой направить его в Афганистан. И хотя о работе контрразведчика распространяться не принято (фронт-то невидимый, а в Афгане и вовсе непонятно было, где фронт, а где тыл), Николай Петрович, хотя и с большими оговорками, все-таки пару эпизодов из той жизни припомнил.

Эпизод первый. Тыловой

- В Шинданде был развернут большой полевой хлебозавод, который снабжал хлебом наших военнослужащих, да и местное население. Сами понимаете, насколько это было важное и ответственное дело. И вдруг у 30 с лишним солдат-хлебопеков обнаруживается острое кишечное заболевание. Да такое, что несколько человек из них погибает. Дело серьезное. А что если эпидемия перекинется в боевые подразделения? Ведь хлеб поставляется всем, без него нельзя ни дня! Закрыть хлебозавод – оставить бойцов голодными… 

Меня направляют на завод разбираться в причинах возникновения инфекции. Ситуация оказалась не такой уж и простой. Видимых причин для заболевания нет: никаких тебе технологических или санитарно-эпидемиологических нарушений. Целую неделю я опрашиваю солдат и офицеров. Никто ничего сказать не может.

И вот однажды ночью ко мне в вагончик стучится солдат и рассказывает: только что видел, как один из его сослуживцев подошел к бачку с питьевой водой и что-то вылил туда из ампулы, в каких обычно бывает лекарство для инъекций. Мы быстро, не поднимая шума, направились к месту происшествия и действительно обнаружили в мусорном контейнере пустую ампулу. К счастью, на ней читалась надпись «магнезия». Многие, даже не медики, знают, что это лекарство может быть, в том числе, и сильным слабительным.

Нетрудно было догадаться, что мы имеем дело не с подготовленным злоумышленником-террористом. Тот не оставил бы после себя таких улик. Задержанный злоумышленник объяснил, что «просто» решил пошутить: мол, интересно было смотреть, как пацаны в сортир без конца бегают. Но на просто шутку этот поступок не тянул: результаты были весьма плачевные – семь погибших!

Дело в том, что работали хлебопеки у печей. Это жара! Да и на улице не прохладно – плюс 50! Приходилось много пить. А вода-то оказалась с сюрпризом. Произошло обезвоживание организма, отсюда и острое течение болезни, вплоть до летального исхода.

Собирая на виновника ЧП данные, выяснил, что родом он с Западной Украины, что частенько допускает негативные высказывания о существующем строе, о его руководстве. Но делу хода не дали, отправили «шутника» в Союз.

Самое главное по тем временам было – восстановить работу хлебокомбината, от которой тоже зависела боеспособность наших войск, повысить ответственность отцов-командиров. С этой задачей мне удалось справиться.

Эпизод второй. Боевой

Из расположения дивизии пропало двое военнослужащих. Начались их поиски, которые продолжались несколько дней, пока афганские пограничники не сообщили, что со стороны Ирана им передали двоих советских солдат. В воздух был поднят вертолет. Когда борт приземлился неподалеку от погранзаставы, то первым из него выскочил заместитель командира дивизии (привычка действовать в условиях боевых действий быстро) и сразу же побежал по полю к стоявшим вдалеке людям. Они что-то кричали и махали руками. Бежавший следом наш оперативник, знавший язык, понял, что их предупреждают о минном поле. Он остановился, как оказалось, прямо на мине… Раздался взрыв. На выручку бросились еще двое оперативников. И тоже неудачно. Прогремел второй взрыв. В результате обратно мы везли не только двух вчерашних пленников, но и троих тяжелораненых, один из которых остался без руки, а другой – без ноги.

Знаете, было бы горько, но не так обидно, если бы молодые ребята получили увечья в тяжелом бою с противником. Но виновниками их несчастья стало чужое разгильдяйство, что выяснилось при допросе тех самых плененных военнослужащих, из-за которых был весь сыр-бор.

Оказывается, солдаты несли боевое дежурство. И чего-то им вдруг захотелось разжиться фруктами. Они вошли в кишлак. Но вместо теплого приема им надели на голову мешки и продали духам в Пакистан. Там из них пытались выбить интересующую информацию, но поскольку они ею не обладали, перепродали в соседний Иран. А оттуда их продали за бочку солярки афганским пограничникам, а те вернули их куда положено. Для горе-пленников все закончилось благополучно, чего не скажешь об их спасителях.

Признаюсь, едва сдержался, чтобы не врезать «пленнику» в ответ на просьбу закурить, ведь у одного из моих коллег-контрразведчиков, оставшегося без ноги, дома было четверо детей…

Эпизод третий. Воспитательный

- Я вспомнил о нем, когда был директором сельской школы в Павло-Антоновке… Однажды в Афганистане нам была поставлена задача вывести из банды бывшего нашего бойца. Он не был пленником. Он воевал на стороне духов. Свою измену присяге объяснил тем, что на родине его просто не замечали. «Когда я пошел в школу, то хотел быть октябренком, но меня не приняли. Хотел быть пионером – не приняли, в комсомол – тоже. А духи хотя бы платили мне деньги за то, что я воевал. Еще год, и у меня было бы столько американских долларов, что я мог бы ни от кого не зависеть…». Изменник понес заслуженную кару. Но и я сделал вывод – в моей школе не должно быть учеников, которые чувствуют себя никем. Даже если кто-то не преуспел в учебе, у него обязательно есть другие достоинства. Любишь лошадей? Садись на лошадь. Мы тебя сфотографируем и повесим твой портрет в школе, чтобы ты мог гордиться собой и не чувствовал себя изгоем.

Огород без сорняков

Что касается директорства Николая Петровича Трусова, то и оно было наособицу. Лежачую школу он за два года вывел в передовые в районе. А все потому, считает Николай Петрович, что на первое место поставил духовность, а в понятии «военно-патриотическое воспитание» слова поменял местами. Его поначалу за это здорово критиковало начальство. Но он и его школа вышли победителями и в спорте, и в конкурсах, и в военном плане тоже.

- Когда есть духовный стержень, есть гордость за свою Павло-Антоновку, есть и смысл защищать ее, малую родину, а вместе с ней и большую, если потребуется, с оружием в руках, - уверен Николай Петрович.

Да, не зря он изучал психологию и на курсах контрразведчиков, и потом в академии, которую окончил уже после Афганистана. Очень ему эта наука, да и другие, пригодились и в гражданской жизни. В 35 лет боевой подполковник, удостоенный за Афган ордена Красной Звезды и других наград, кандидат в мастера спорта по военному троеборью, человек, свободно владеющий английским языком, написал рапорт об отставке. Такие тогда были времена.

Но Николай Трусов не озлобился, не ушел в себя. Ему помогла его активная жизненная позиция. Он, победив на выборах, занял пост главы администрации Тоцкого-2 – военного городка. А потом – пост начальника контрольного управления – заместителя главы Тоцкого района, главы сельской администрации в райцентре Тоцком… 

И даже когда после смерти 12-летнего сына перебрался с женой и дочерью в деревню, Николай Петрович не сломался. 

Он начал заниматься восстановлением храма. Ему в этом морально и материально помогали прихожане и друзья. Три года назад храм был открыт. Причем практически все оклады к иконам сделаны руками Николая Петровича – он еще резьбой по дереву занимается.

- Работа не завершена, - признается он, - я продолжаю ее.

А еще он является церковным старостой, сам и его жена Ирина («мой сподвижник и друг») поют в церковном хоре («фельдмаршал Суворов тоже не стеснялся это делать»), являются непременными участниками крестных ходов. Глядя на них потянулись в храм за руководителем районной организации «Боевое братство» и другие ее члены. Трудно в это поверить, но в Тоцком районе сегодня живет 850 человек, прошедших Афганистан, Чечню и другие горячие точки.

- Если поначалу каждый из нас был сам по себе, то теперь, видимо, пришло время объединяться, - считает Николай Петрович. – Причем не формально, а чтобы не пропасть поодиночке. Поэтому когда мне Н.Р. Ибрагимов, руководитель областной организации «Боевое братство», предложил создать ее отделение и в Тоцком районе, то я согласился. Кому, если не нам заниматься патриотическим воспитанием? И мы им занимаемся. Встречаемся с ребятами в школах, участвуем во всех общественных мероприятиях, сами их организуем. 

А недавно Николай Петрович и его друзья помогли своим соседям из Илекского района восстановить в селе Сухоречке памятник, установленный казакам – участникам Брусиловского прорыва 1916 года, знаменитой операции Русской армии в Первой мировой войне. Много наших казаков там сложило головы. А с просьбой о помощи к Трусову обратился Александр Колосов, глава местного хозяйства. Он проект финансировал, а Трусов руководил работами. Через десять дней памятник-часовня был открыт и освящен.

- Мы должны заниматься добрыми делами здесь, на своей родной земле, - убежден Николай Петрович. – Мне нравятся слова Владимира Путина о том, что каждому нужно взять свою грядку, обрабатывать ее, «выращивать свою редиску». И всем от этого будет хорошо. Вот этим делом мы и занимаемся. Свой огород возделываем. Чтоб на нем не было сорняков.