Сапер Николай Рощин

Когда-то у нас в Оренбуржье было 165 Героев Советского Союза. Сегодня в живых остались только двое. Один из них – Николай Андреевич Рощин, ветеран Великой Отечественной войны.

 * * *

Жизнь Николая Рощина, по его словам, начиналась обыкновенно, «как у всех». Родился 9 июня 1922 года в селе Ольховка Переволоцкого района. После страшного голодного 1933-го переехал с родителями в Оренбург. Окончив пять классов оренбургской железнодорожной школы № 3, устроился на работу учеником сапожного мастера. А вскоре началась война…

В октябре 1941-го, достигнув призывного возраста, Коля Рощин был зачислен в воздушно-десантные войска – в часть, формировавшуюся в Саратовской области. А через два месяца, как только доставили необходимое обмундирование, в составе своей воинской части эшелоном отбыл в Москву. Попал в 6-ю роту 1-го батальона I гвардейского воздушно-десантного полка, дислоцировавшегося в районе Щелкова. Здесь и началась его служба.

Поначалу обучали на ручного пулеметчика, но фронту потребовался сапер – и волею судьбы выбор пал на Рощина. Однако мины он изучал всего месяц, и потому все же в качестве пулеметчика в январе 1943 года попал на Северо-Западный фронт, под Старую Руссу.

Но первый бой оказался для молодого бойца коротким. Наши пошли в наступление. Рощин вел пулеметный обстрел вражеских позиций. Вдруг раздался свистящий звук летящих мин. Последовал взрыв, другой, третий… Бойцы залегли, стали отползать назад, в укрытия. В этот момент Николая Андреевича ранило в ступню…

А дальше – медсанбат, госпиталь. После выписки Рощин был определен в так называемый запас полка. Тут-то и произошел поворот в его военной судьбе. Бойцов запаса по разнарядкам распределяли в части, а если «купцы» (так называли откомандированных из своих подразделений за пополнением) не прибывали, «некупленных» солдат отправляли в маршевую роту, куда бойцов собирали отовсюду. А туда не хотелось – хотелось остаться «со своими».

- Мы стали просить отсрочку, и нам разрешили еще немного подождать, отправив работать на кухню, - вспоминает Николай Андреевич. – К счастью, вскоре прибыл человек из нашего полка. В тот же день он и забрал нас всех с собой. Но при одном условии – что не сорвем ужин.

А как только Рощин вернулся в родной полк, наткнулся на того самого офицера, что обучал его саперному мастерству. С тех пор и до следующего ранения, в 1945-м, он занимался минами.

* * *

- Для сапера самое страшное время года – осень, - говорит Николай Рощин. – Одевали-то нас тепло. Но осенью идут дожди: те, кто на ногах, еще могут как-то спастись от сырости, а сапер все время на животе ползти должен. Вот и приходилось одежду постоянно на себе сушить. Но ничего, как-то выживали и духом не падали. Раньше народ крепкий был!

Николая Андреевича Рощина удостоили звания Героя Советского Союза с вручением медали «Золотая Звезда» и ордена Ленина за форсирование реки Тисы в ноябре 1944 года. К тому времени опыт преодоления водных преград молодой сапер уже имел: доводилось форсировать Днепр, Днестр, Буг.

- Когда стемнело, на другой берег стали переправляться наши разведчики. Первый и второй рейсы прошли без инцидентов, а во время третьего немцы нас обнаружили, - рассказывает Рощин. Началась перестрелка, и мало кому удавалось невредимым достичь захваченного разведкой плацдарма.

Так под огнем противника пришлось сделать десять рейсов! При переправе на плотах были уничтожены почти все орудия. Яростный бой кипел всю ночь, а к рассвету обстрел утих.

- Когда мы, наконец, сумели разглядеть занятую территорию, оказалось, что нам удалось переправиться… только на островок между старым и новым руслом!

Между тем поступил приказ продолжать наступление. Наши незаметно подошли к реке и увидели метрах в семидесяти понтон. А в понтоне сидит немец и смотрит куда-то в сторону. Остальные спят. Чтобы никого не спугнуть, пришлось красться по берегу поближе и только потом открывать огонь.

- Я кинулся в воду и зацепил отплывающий понтон с убитыми врагами – на нем за раз можно было переправить всех наших разведчиков! Этот трофей нам тогда здорово помог. Но на том берегу нам сразу же поступил новый приказ: в 400 метрах от этого места есть мост, и надо его захватить. А если не получится – взорвать, но перекрыть врагу путь к отступлению.

Выполнять приказ Рощин пошел с двумя боевыми товарищами. Мост, конечно, был заминирован, как все насыпи и дамбы вокруг. Было ясно: что втроем туда идти, что в одиночку – вероятность нарваться на мину одинакова. Рощин пошел один.

- Обычно немцы свои мины хорошо маскировали, но тут я увидел провод сразу. Осторожно до него добрался и обезвредил…

Второй раз Рощина ранили в Чехословакии на реке Грон 3 марта 1945 года. Местность была гористая – со всех сторон скалы, обрывы. Узкая петляющая дорога и непроглядная дымка кругом… Внезапно туман рассеялся, и прямо перед головной частью колонны возник вражеский танк. Он первым открыл огонь – и Николая Андреевича с осколочным ранением руки и обеих ног взрывной волной отбросило в кювет. А 24 марта вышел правительственный указ о присвоении ему звания Героя Советского Союза – за Тису.

 * * *

После выписки из госпиталя в июле 1945-го и до самого 1948-го Рощин служил в 24-м Прутском ордена Богдана Хмельницкого полку. А вернувшись домой, устроился на Оренбургский машзавод, где бессменно проработал до 1990 года. Занимался Николай Андреевич и общественной работой – был куратором по патриотическому воспитанию в оренбургской школе № 18. И малая родина не забыла заслуги своего героя: в день 50-летия Великой Победы в новом районе поселка Переволоцкого в его честь назвали улицу, а стелу его имени открывал пятилетний сын воина-«афганца» Егор Малышев.

Сегодня Николай Андреевич с Зоей Кузьминичной – счастливая пожилая пара, у них три дочери и шесть внучек. А в июне Герою Советского Союза исполнится уже 88 лет. На жизнь свою он не жалуется. Говорит, и уважения к ветеранам в последнее время стало больше – даже у молодого поколения, что бы там ни говорили. Одно только тревожит: повсеместное вооружение.

- Сейчас США по-прежнему самая сильная страна, - считает Николай Андреевич. – Их новый президент вроде бы как-то смягчил международные отношения. Но не дай бог война! Это страшное дело, страшное… Армию оснащать-то, конечно, надо. Но некоторые и в мирной жизни оружие покупают: разрешили для самообороны эти газовые пистолеты… А я так считаю: если дома хранится оружие – оно когда-нибудь выстрелит. Ничего хорошего в этом нет.