КУЛЬТУРА И ИСКУССТВО 

Культурное сопротивление

Татьяна Текутьева

Внизу, в котловане, лежал город. Он был как на ладони, - серый, унылый. Конец зимы не красил провинциальный урбанистический пейзаж. Преобладал бетон жилой застройки да грязный снег.

Сюда, на возвышенность, в народе именуемой горой Любви, нас завез директор Орского драматического театра Владимир Дорошенко. Главный редактор столичного театрального журнала Александра Лаврова в Орске впервые, ну а я – трудно даже сосчитать. Но никогда не смотрела на город сверху. Да и видно ли его было прежде, не застилал ли округу дым заводских труб – Южуралмаша, нефтеоргсинтеза и прочих производств? Орск ведь не зря именовался промышленным центром. А вот нынче, трудно поверить, ни одна труба не дымила. Нет, это не экологи постарались, а реформенные времена, которые разразились у нас задолго до мирового экономического кризиса, и все длятся и длятся…

В результате захирели целые фабрики и заводы, люди потеряли профессию и работу. Когда вы в последний раз ели знаменитое «птичье молоко» Орской кондитерской фабрики или просто видели ее продукцию? А чем, интересно, занимается здешний завод холодильного оборудования, если «Индезиты» и «Стинолы» вытеснили с наших кухонь вполне надежный «Орск»?

Второй по величине и значимости город области утратил славу индустриального. А на звание культурного центра он никогда и не претендовал. Тем не менее, уважающие себя промышленные предприятия обязательно обзаводились собственными Домами или даже Дворцами культуры. Когда-то Орск гордился единственным в своем роде народным театром оперетты, поставлявшем артистов для профессиональной сцены. Сейчас же в городе остался только один так называемый «очаг культуры» - Дворец нефтехимиков. На месте остальных – торговый комплекс, бизнес-центр… На четвертьмиллионный Орск всего один кинотеатр!

Сильно сомневаюсь, что орчане, испытывая культурный авитаминоз, потянулись в библиотеки. Во-первых, хорошо известно, что библиотеки сами сидят на голодном пайке, а во-вторых, потому что Орск у нас в печальных лидерах по количеству наркоманов и криминальных ЧП.

Эти предлагаемые обстоятельства вряд ли вдохновили бы Станиславского. А Орский драматический театр в них существует, они его условия жизни. Условием жизни, а то и выживания стало случившееся несколько лет назад переподчинение театра из муниципального в областной. Местный бюджет не потянул или не захотел тянуть творческий коллектив.

В текущем репертуаре Орского театра – 28 названий. Цифра эта тоже условие жизни, нереальная для какого-нибудь московского театра, где одна премьера в год, а не каждый месяц. Поскольку пойти в городе особенно некуда, то театр постоянно должен предлагать что-то свеженькое, на разные запросы и вкусы. Можно, наверное, забросать публику ходовым товаром, превратившись в живой телеканал с сериальным уровнем. К чести Орского театра он выбрал тернистый и честный путь искусства.

Сезон 2009 - 2010 годов Орский драматический театр начал осенними гастролями в Оренбурге. А к февралю в его репертуаре появилось еще пять новых спектаклей. Это весьма напряженный график работы. Но позволить себе расслабляться здесь не могут. Орск – не сонная Обломовка, в которой проживал герой романа И.Гончарова. Герой этот сначала переселился в пьесу современного драматурга М.Угарова «Смерть Ильи Ильича», а потом перекочевал на орскую сцену. Впрочем, перекочевал – не то слово, ибо образ жизни Ильи Ильича более чем оседлый.

Режиссер-постановщик Сергей Тюжин решил выступить и в роли сценографа, изобразив место бездействия Обломова как большой уютный диван. На главную роль был выбран Сергей Чиненов,  кажется, рожденный для этой роли – стопроцентное типажное попадание: милый увалень, большой ребенок. Артист играл в театре уже несколько сезонов, но стал открытием именно в этой философской работе.

Образ Обломова, запомнившийся по старым школьным учебникам как образ никчемного барина может трактоваться и с противоположным знаком - как  личность, принципиально не желающая принимать участие в неодобряемой действительности. Вторая позиция заметно ближе к нашей реальности, в которой пруд пруди таких деятелей как Штольц с их топ-менджерской активностью, но где трудно, а порой и невозможно сохранить душу и право оставаться собой. В погоне за успехом (а чаще всего за материальными благами) человек разрушается. Этому процессу и пытается противостоять орский спектакль.

Протест героя С.Чиненова против навязываемого ему чуждого образа жизни негромкий. Режиссер С.Тюжин словно и сам слегка не уверен в правоте Ильи Ильича. Какая-то это несвоевременная мысль - о вреде перемен. А, вишь, думается… Несмотря на то, что пьеса М.Угарова выстроена как постановка диагноза гончаровскому герою, театр выносит «частное определение» в адрес общества, забывшего о ценности человека как такового.

В расцвет застойных времен широко шли «производственные» пьесы Александра Гельмана. Удивительное дело, что этого драматурга – представителя позднего соцреализма, на Западе считали абсурдистом. Ну, как это, рабочие отказались от премии? Если вы помните, таким был сюжет одной из его пьес, за которую он получил Государственную премию (и, вроде, от нее не отказался). Парадоксальная вещь: классик театра абсурда Славомир Мрожек на сцене орского театра на фоне причудливой орской

реальности выглядит не таким уж и абсурдистом.

Его пьеса «Вдовы» в орской интерпретации названа «Особо важная особа». Поставил ее уже знакомый нам Сергей Тюжин. Сотрудничество с ним не случайно, поскольку он – оренбуржец. Постановка «Смерти Ильи Ильича» была его дипломной работой, он оканчивал Московский театральный институт им. Щукина. По-видимому, молодой режиссер нашел общий язык с театром и получил новое предложение.

Освоить Мрожека непросто. Он требует особого театрального языка, иного способа актерского существования. И то, что такая попытка предпринята, вызывает понятное уважение.

Реальные (ну, относительно) персонажи взаимодействуют в этом спектакле с фантомом. Та самая «особо важная особа» - всего лишь силуэт на белом экране. Однако герои танцуют с тенью. У каждого есть свой миф, говорит театр. Материализовать виртуальность помогли художник Ф.Ахметшин, хореограф Е.Тингаеева и художник по свету И.Качмазова.

Актерам в этом спектакле требовались отнюдь не психологические краски. И более всего преуспели по части «беспредметной» живописи (так на профессиональном языке называется живопись абстрактная) Юрий Аюпов-Деккер, Александр Кабаев и Алексей Маланьин. Дебют первого исполнителя следует отметить особо. Его Первый мужчина – полулюмпен–полубогема, такой мрожевский ништяк, безвольно расслабленный, скорее отсутствующий, нежели присутствующий в этом мире. Полная ему противоположность сыграна А.Кабаевым – увесистый, основательный буржуа, чье отношение к окружающему выверяется абсолютно точными мерками. И, наконец, самая загадочная фигура – Официант, чья роль вершителя судеб проявляется А.Маланьиным постепенно, но неотвратимо. Лакей в роли хозяина жизни – увы, это не кажется сегодня ни мистикой, ни абсурдом.

Оба спектакля, о которых шла речь, так же, как и еще восемь, идут на малой сцене в малом зале Орского драматического театра. Малый зал появился в прошлом сезоне, когда правительство области помогло с приобретением специального звукового и светового оборудования. Теперь спектакли малой формы могут легко сниматься с места и выезжать к зрителям. Ведь на все восточное Оренбуржье, где живет чуть ли не половина населения области, всего один театр – Орский драматический. Проект «Театра без границ»  направлен на пропаганду и развитие культурного наследия, популяризацию театрального искусства среди учащихся школ и студенчества восточного Оренбуржья. С этой формулировкой  орчане выдвинули проект на соискание губернаторской премии «Оренбургская лира».

«Лиру» они не получили. На мой взгляд, по двум причинам. Первая – с реализацией этого проекта из членов жюри конкурса мало кто знаком. В прошлом сезоне орские спектакли, в том числе и на малой сцене, видел один член жюри, в этом – два. Из восемнадцати!  Причина вторая – трое из культурной судейской коллегии весьма тесными узами связаны с Оренбургским драматическим театром. Именно этот номинант получил сразу две «Лиры», оставив незамеченными трех собратьев по сценическому искусству. Что поделаешь, особенности национальной охоты на награды.

Но вернемся в Орский театр. Похоже, он переживает молодежный период. В двух спектаклях Тюжина занята почти исключительно молодежь. И в третьей постановке, о которой хочется сказать, - тоже.

Пьеса Н.Коляды «Игра в фанты» спроецирована на сценическую площадку из незамысловатого бытия поколения пепси безо всяких там вторых планов и подтекстов. Если в «Смерти Ильи Ильича» и «Особо важной особе» театр высказывался о современности опосредованно, то здесь он говорит напрямую. Предмет разговора – что с нами происходит. Молодые актеры, занятые в «Игре в фанты», по возрасту не сильно отличаются от своих персонажей, что повышает уровень достоверности.

Небольшая тусовка. Режиссер-постановщик Олег Пронин делает понятный расклад. Кирилл – Денис Бухалов – мачо. Артем – Сергей Чиненов – рокер. Никита – Юрий Аюпов-Деккер – ботаник. Настя – Екатерина Тарасова – пай-девочка. Ева – Юлия Позднякова – шалава. Ксения -  Кристина Каминская – лимита. И все они – дети своего времени, причем не обязательно перестройки, хотя пьеса появилась на свет в конце восьмидесятых. Они вполне нынешние, потому что так же неприкаянны. Каждый из них пытается играть свою игру. Но есть игрок, переигрывающий всех. Явный лидер. Опасный лидер, умеющий манипулировать другими или подминать их под себя. Этот достаточно распространенный сегодня тип человека играет Денис Бухалов.

 Внутренняя деформация, которая неизбежна при отсутствии четких моральных установлений, разъедает героев орского спектакля быстрее ржавчины. Никто не проходит проверку на прочность –  жестокий итог жестоких игр, и, к сожалению, правда. Это та самая шоковая терапия, которую не всякий зритель ожидает и хочет встретить в театре. Что и показала зрительская конференция после одного из спектаклей «Игра в фанты». Взбудораженные увиденным зрители пытались ответить на вопрос: нужен или не нужен такой спектакль. Хотя, на мой взгляд, этого вопроса  не стоит и задавать. Театр живет в одном городе и в одно время со своей публикой и, если ей невдомек, что в этом городе и в это время происходит, он обязан открыть ей глаза, показать разницу между добром и злом и подсказать нравственный выход.

Орский театр и сам его ищет, оказавшись между Сциллой и Харибдой творчества и необходимости зарабатывать деньги. К счастью, в театре есть экономически подкованный директор, склонный не жаловаться, а строить планы на будущее, в том числе и реконструкции театрального здания. Владимир Дорошенко – орчанин, и, очевидно, что любовь к родному городу у него в крови и ведет его по правильному пути: театр будет в городе и город будет в театре.

В театре есть молодой, переполненный энергией, художественный руководитель Михаил Козлов. Когда-то не я одна удивлялась, зачем перспективный актер театра музыкальной комедии бросил успешно начавшуюся карьеру и областной центр и пошел в драматические артисты на периферийную сцену. Выяснилось, он был прав, что видел себя в ином амплуа. Михаил Козлов и Орский театр оказались нужны друг другу.

В  театре есть актерский коллектив, возрастно-уравновешенный, творчески сбалансированный, способный как освоить психологическую драму, так и «оторвать» эксцентрическую комедию. Он работает с разными режиссерами, настойчиво отыскивая «своих».

Здесь не плывут по течению: «в такую шальную погоду нельзя доверяться волнам». Здесь пытаются противостоять обстоятельствам, когда предлагаемые обстоятельства не те.

Татьяна РАКУТИНА,  г.Орск

_Наш корр_