Беглецы из ада

На широкий экран вышел фильм «Кандагар», основанный, как заявлено в рекламе, на реальных событиях. Одним из участников этих событий был наш земляк, уроженец села Ильинка Кувандыкского района Асхат Аббязов. 

Герой с соседней улицы

История пленения и почти чудесного спасения семерых  россиян описана еще одним оренбуржцем, земляком кувандыкского героя  Виктором Неверовым. «Когда-то давно Асхат и его супруга Гузель пришли в нашу Ильинскую школу и рассказали о плене. Я был просто восхищен тем, как сложились обстоятельства, как экипаж пережил плен, их характерами. Они ведь победили этих талибов, - вспоминает свои чувства Виктор Михайлович. – Сам Асхат не склонен писать о себе. Эту смелость я взял на себя и считаю, что моя задача  – донести до читателей (а теперь и до зрителей фильма), что наш земляк Асхат Аббязов – герой.

Ведь это он, бортинженер, спрятал бортовой журнал, без которого талибы просто не могли поднять «ИЛ-76» в воздух. Это он спустя год сумел завести двигатели, несмотря на то, что аккумуляторы были разряжены. Он обеспечил взлет, хотя двигатели еще не были прогреты. Именно Асхат выдернул рожок из автомата, когда талибы-охранники готовы были расстрелять беглецов. И тогда инженеры Бутузов и  Рязанов подмяли их под себя, повязали. Это, считаю, ключевой момент побега».

Угнать или умереть

История знает еще один (один-единственный!) случай, когда военнопленным удалось угнать самолет и спастись. Впервые это удалось советскому летчику Михаилу Девятаеву и десятерым его товарищам в Великую Отечественную войну.

В 1930-е годы Михаил – в это почти невозможно поверить – окончил Оренбургское летное училище. Из Оренбурга и ушел на фронт. В воздушном бою был серьезно ранен в ногу. Попал в плен. Прошел два концлагеря. В плену он сколотил бригаду из десяти человек и организовал побег на именном самолете немецкого летчика-истребителя. «Они работали на летном поле, где на советских военнопленных испытывали новые бомбы, вырабатывали точность попадания бомб, - рассказывает Виктор Нефедов. – Погибших нужно было хоронить, воронки от взрывов – закапывать. Этим и занималось звено Девятаева. Улучив момент, когда летчик, потеряв бдительность, отправился на обед, пленные угнали его самолет и бежали».

После войны, пройдя еще и через советские лагеря, Девятаев поселился в Казани. Там же сейчас живет и Асхат Аббязов, спустя пятьдесят лет сумевший повторить подвиг советского летчика. 

На фото: они встретились в школе № 39 города Казани

Без погрешностей

Виктор Неверов собрал все возможные свидетельства тех событий. Никаких погрешностей в отношениях друг с другом члены пленного экипажа не допустили. Газинура Хайруллина, в прошлом военного летчика (это был его первый полет на гражданском самолете), майора, никто не сдал. Хотя допрашивали по одиночке, можно было дать слабину.

Летописец кандагарского подвига изучил все газетные материалы, правительственные документы по подготовке встреч, конференции по их итогам. Пленников посещали под видом Красного Креста, психологов. Во время таких визитов велась официальная и скрытая фото- и видеосъемка. Это все тоже изучил. Он встретился с женами наших летчиков – они сыграли огромную роль: поставили на уши мировое сообщество не только России, азиатских стран, но и Америки. Каждой персонально ответил Билл Клинтон. Спустя полгода плена женам впервые разрешили поговорить с мужьями по телефону, эти записи тоже сохранились.

Так, собственно и родилась книга В. Неверова «Побег из Кандагара» - художественно-документальное свидетельство подвига российских летчиков. Каждого из семи членов экипажа. Сегодня мы знаем читателей «ОН» с выдержками из этого повествования

Послесловие 

Первый пилот Владимир Шарпатов, второй пилот Газинур Хайруллин награждены Золотой Звездой, остальным президент Ельцин вручил ордена Мужества.

Первое время после освобождения они избегали встречаться – сохраняли добрые отношения, но летать вместе не могли.

А год назад четверо из экипажа вновь стали летать вместе на таком же «ИЛ-76». Газинур Хайруллин стал командиром экипажа, Асхат Аббязов - так же бортинженер, Юрий Вшивцев, как и был, бортрадист, Александр Здор – штурман. Виктор Рязанов и Сергей Бутузов теперь работают на земле. А командир экипажа Владимир Шарпатов сразу после освобождения уволился, живет в Тюмени.

Экипаж самолета «Ил-76»:

командир экипажа Владимир Шарпатов,

второй пилот Газинур Хайрулин,

бортинженер Асхат Аббязов,

штурман Александр Здор,

бортрадист Юрий Вшивцев,

инженер авиационной службы Сергей Бутузов,

инженер авиационной службы Виктор Рязанов.

Захват

Высота десять тысяч метров. Полет проходил над провинцией Кандагар, до Кабула оставалось не более шестисот километров. Щелчки в наушниках, посторонняя речь на ломаном русском языке:

– Борт 76 842, приказываю вам сесть на посадочную полосу Кандагара.

Командир:

– Мы летим не к вам, и дозаправка нам не требуется.

В наушниках:

– У вас запрещенный груз, будем производить досмотр.

Командир:

– С вашей полосы мы не сможем взлететь.

В наушниках:

– Володя, садись, у меня приказ посадить вас или пустить ракету. Посмотри, я у тебя справа по борту.

Интуиция подсказывала, что надо тянуть время, делать вид, что заходят на посадку с разворотом на большой круг. Сбросили обороты. Задумка была такой: у «МиГа-21» с талибанским летчиком скорость намного выше, и он уйдет вперед, тогда будет шанс выйти из конфликтной ситуации. После первого круга перехватчик оставался сзади.

Была еще одна надежда на то, что у «МиГа» кончится горючее…

 Делая третий круг над Кандагаром, экипаж заметил, как со взлетной полосы поднимается второй «МиГ-21».

Первый и второй пилот принимают решение сажать самолет.

На земле собралось много народу. Толпа возбуждена. Видно, народ уже заранее был собран, а авиация дежурила в воздухе. Выходит, разведка Пакистана знала, что борт загружен патронами  и когда самолет вылетел из Албании.

Экипажу показалось, что толпа их просто сметет, может начаться самосуд. Самолет уже был подперт автомобилями…

Первая ночь. Разговаривали шепотом, пытались установить дежурство: пятеро спят, а двое бодрствуют. Затем следующие двое. И так всю ночь. Не исключали, что их просто могут пристрелить или перерезать спящих. В то же время каждый понимал, что их бодрствование ничего не меняло, но полное бездействие пугало. Хотелось что-то предпринять, а предпринять-то было нечего.

Лежа под самолетом, все семеро осознавали, что они теперь пленники повстанцев, которые рвались захватить Афганистан и установить шариат. Талибы не жалели даже свой народ и истребляли всех, кто стоял на их пути. Любое движение охранников напрягало. Постоянно прислушивались, когда к часовым подходил кто-то из темноты и начинались какие-то разговоры. Неизвестность будущего и незнание языка пугали больше всего.

Рассвело. Недалеко от самолета началось движение. Подъехала машина, слышна была чужая речь. Двое подняли под руки сидевшего человека и повели его прямо к самолету. Шли не спеша, все трое молчали. Конвоиры были одеты в полувоенную форму с автоматами, тот, кого они вели, был бос, оборван, на голове мешок. Без слов было понятно: ведут пленного, в чем-то провинившегося. Короткими очередями его расстреляли.

Акция устрашения или обыденное начало нового дня? Что бы то ни было – состояние шоковое. Талибы, стремящиеся установить шариат на всей захваченной территории, спешили проводить показательные шариатские суды. Опьяненные властью фанаты по-своему истолковывали религию, подчинив и ее своим задачам. Жизнь провинившихся ценилась не дороже охапки хвороста.

Экипаж подвели к стене. Речь отрывистая, чувствовалась нервозность сопровождавших. Велели стоять у стены. Сомнений нет – это расстрел. Бежать? Куда? Столько автоматчиков напротив. Приказали входить по одному в полуразрушенное здание. Темно. Перелезая через металлические балки, спустились в полуподвальное помещение. Один из охранников потянул за рукав Асхата и тихо сказал:

– Вас схоронят.

Асхат пытался переспросить, но тот не реагировал на вопросы. Дверь за ними захлопнули и задвинули засов. Расположились на полу,  не зная, ложиться спать или ожидать еще чего-то.

 Асхат несколько раз повторил переданную фразу. Мнения разделились. Кто-то усмотрел в этой фразе «нас спрячут», а кто-то – «нас здесь похоронят».

Сидели три дня и три ночи. Раз в день приносили еду, молча ставили бидон с жидкостью, не похожей на суп, и уходили. После трех дней, когда стихла канонада взрывов, открылась дверь, и так же в темноте их привезли на грузовике обратно в тюрьму.

На старом, уже обжитом месте было гораздо привычнее. Через некоторое время возле туалета расковыряли глину между кирпичиками и стали наблюдать городскую жизнь.

По дороге проходили женщины, лиц которых не было видно под паранджой. Они что-то несли в руках, рядом с ними шли девочки-подростки. Лица открыты, одежду их украшали недорогие предметы в виде монет. Отдельные слова долетали до пленных. Иногда по дороге проезжал легковой автомобиль, в котором умещалось не менее десяти человек. И тут же, пыля повозкой, шел запряженный ишак.

Побег

Утро шестнадцатого августа. Нестерпимая жара. Совсем не хочется выходить на улицу, а в помещении сидеть невозможно. Пятница, азан призывает на утреннюю молитву. День начался.

Открылась дверь, на территорию вошли охрана, начальник тюрьмы, переводчик и летчик Рахим.

– Будете сейчас работать на аэродроме, – сказал переводчик.

Сели молча в машину, стоящую рядом с урчащим танком. Старательно изображали и дисциплинированность, нащупывая в карманах приготовленные веревки. План побега был отработан до мелочей.

Выслушали задание на день: заменить лопнувшее колесо, смазать и прокачать узлы, согласно инструкции, а затем завести двигатели.

Открытая рампа самолета привлекала много любопытных. Каждый старался подняться по ней в грузовой отсек, а опуститься по стремянке через другой выход, словно это был диковинный аттракцион. Слонялись тут же и восемь автоматчиков, изнывая от жары. Из охраны были знакомы только двое, а остальные – чужие.

После замены колеса, набившись в салон и грузовой отсек, любопытные ждали, когда будут запускаться двигатели самолета. Предстояло еще долить воды в подсевшие аккумуляторы. Рязанов и Бутузов тянули время, думая, что молитва талибов и обед что-то изменят.

Асхат запускает один из двигателей – не получается. Пробует второй, третий раз – не получается. Асхат произвел холодную продувку, теперь не слышно даже щелчков – все перегрелось.

Духота стояла в салоне такая, что не имевшие отношения к самолету потихоньку стали расходиться в тень, поближе к строениям. Через некоторое время ушли и те, кто непосредственно отвечал за подготовку самолета. Остались только трое автоматчиков.

Асхат вновь попытался запустить двигатель. Находившиеся здесь же Вшивцев и Хайрулин молча наблюдали за каждым движением бортинженера. Включает ВСУ, и он – запускается! Медленно, неустойчиво. Затем все больше и больше оборотов. Асхат от первого разгоняет второй, от второго – третий. Еще не запустился четвертый двигатель, как Шарпатов, словно тень, неслышно переместился из грузовой кабины в пилотскую и спокойно произнес:

– По местам!

Газинур, запрыгивая в свое кресло, подхватил:

– Поехали!

Двигатели еще не были готовы к взлету. Да и расстояние для разбега стопятидесятитонной махины недостаточное. Шарпатов, сливаясь с машиной в одно целое, старался совершить невозможное. Наперерез самолету уже мчался автомобиль «Урал» - водителю было приказано остановить экипаж любой ценой.

– Командир, быстрее, быстрее – не успеем!

 «Урал» проскочил буквально в метре от крыла.

Охранники начали заметно волноваться, не понимая, что происходит. Рязанов и Бутузов преградили им путь в кабину пилотов, объясняя на пальцах, что никто никуда не летит. Двое стали размахивать  автоматами. На подмогу инженерам заспешил Асхат, только что убравший закрылки.

Повернулся к уже передернувшему затвор охраннику:

– Рахматулла, успокойся. Мы сделаем кружочек и сядем.

 В следующую минуту он повалил автоматчика на пол. Второй пилот, перескочив через борющихся, сбил с ног второго талиба. В Шарпатова один за другим летят автоматы, он, прижимая их ногами, продолжает управлять самолетом. Третьего охранника обезвредили  в грузовом отсеке Рязанов и Бутузов.

Тем временем со взлетной полосы поднялись истребители.

Беглецы идут на высоте не более пятидесяти метров: зенитки беспомощны, станции слежения не способны обнаружить низко летящий самолет. Но риск столкнуться с горой увеличен в сотни раз! Таких сложных и нереальных заданий не было на тренажерах. Экипаж молча наблюдал за ломаной, огибающей горы траекторией полета. Во рту у всех пересохло, датчики сближения с землей звенели на все лады – предупреждали об опасности столкновения завыванием сирены и миганием.

– Володя, Володя, ты где? – слышалось в эфире. – Приказываю тебе: разворачивайся, садись! - рыскавший по небу на больших скоростях «МиГ» пытался догнать российский самолет и направился в сторону России.

«ИЛ-76» крался в строну Пакистана…

В эфир так и не вышли ни разу, а как хотелось оповестить всех: «Мы сбежали!»