КПСС: последние дни

Из книги Виктора Бурматова "Дом"

Администрацию возглавил в ранге Главы В.Елагин – до августовских событий главный комсомолец Оренбуржья и России.

Находясь в «знойные» три дня августа в столице, Владимир Васильевич поддержал Б.Ельцина, за что и удостоился высокой чести возглавить область. И было ему в те дни немного за тридцать. И он тоже не позволил отдельным рьяным демократам ПРЕССОВАТЬ без особой необходимости бывших партийных работников в дни следственного МАРАФОНА на протяжении нескольких следующих месяцев.

Так молодой комсомольский вожак, оказавшись в гуще революционных событий, вознесся на вершину региональной власти, а его умудренные опытом наставники – вмиг попали к нему в подчиненные.

Что ж, история лишний раз подтверждает незыблемость того, что все скоронасильственные преобразования выдвигают на авансцену молодых, ранних и всяко-разных. Так было и при О.Кромвеле в Англии (17 век), и при Наполеоне во Франции (рубеж 18 - 19 веков), и при В.Ленине в России (начало 20 века).

Тем временем 22 августа  пришел срок последнему акту драмы в жизни Дома СОВЕТИКУС. В четверг, в 10 часов утра аппарат обкома по указанию Первого был собран на совещание. И было нас немногим более 30 человек. Растерянных и подавленных. Ждущих от руководителя слов поддержки.

А.Колиниченко внешне выглядел спокойным. Ни один мускул не дрогнул на его лице, когда он начал говорить:

- Все случившееся в Москве в предшествующие три дня – касается нас постольку-поскольку. Пусть они там сами во всем разбираются. Наша задача – работать как раньше. Поэтому единый политдень в сентябре надо посвятить уборке урожая. Районы нуждаются в помощи. Впереди зима, и главное – запасать продовольствие… Да, не забыть на местах нажать на выполнение плана областью по шерсти и яйцу! Всем в течение одного-двух дней определиться с районами и выехать на недельку-другую в командировки…

Что он такое несет? Какое «яйцо», что за «шерсть»? Разве об этом нужно говорить сейчас?

Наконец, Первый замолкает. Длинно оглядывает притихших ответработников и спрашивает:

- Вопросы будут?

Я поднял руку. Получив разрешение кивком головы – поднялся. И хотя волнение комком каталось в горле – постарался говорить ровно:

- Простите меня, Анатолий Федорович! Хочу сказать о другом. Как историк констатирую: партии, потерпевшие поражение в борьбе, подобное тому, что произошло с КПСС, во все времена уходили в небытие. Либо в политическое, а то и даже в физическое! Вполне вероятно, что в таком составе мы собрались в последний раз? Что вы можете сказать нам на прощание? Как старший товарищ и партийный руководитель?

Сел в мертвой тишине, плотно угнездившейся в помещении. Первое мгновение помедлил:

- Давайте не будем преждевременно драматизировать ситуацию. Надо в происшедшем разобраться без эмоций. Приказываю всем выехать в районы для выполнения задания! Все свободны.

Вот так – и никак иначе! У Первого была не просто добросовестная слепота – он сознательно не хотел понимать и признавать суть происходящего. Не надо ни о чем говорить, и проблема как-нибудь – а еще вдруг, авось, глядишь! – рассосется через время сама собой.

И хотя А.Колиниченко пришел в обком – а несколько месяцев в конце 80-х одновременно возглавлял и облисполком! – после проверки на партпригодность в Орске, идейный «корм» был явно не в «коня». Того страстно бойцовского, что отличало прежних выпускников орской политакадемии – вспомним добрым словом еще раз С.Чекасина, В.Лозового, В.Мешкова и других – в нем наблюдалось совсем немного. Что в какой-то степени подтверждается его дальнейшей жизнью и отдельными откровениями в СМИ. Но об этом в свое время…

Через 15 минут мое заявление по собственному желанию было подписано, завизировано НАВЕРХУ  и передано в бухгалтерию. А еще через час – ближе к  полудню – я вышел из стен Дома, получив полный расчет, забрав трудовую книжку, партбилет и все остальные документы. И самое главное, при мне оказались блокноты, общие тетради с записями, комментариями по поводу происходившего со мной и вокруг меня за многие годы. Как оказалось, я был одним из последних – если не последним? – кто СПРЫСНУЛ из обкомовской половины Дома с документами и бумагами. В которых много такого, что могу читать лишь я сам!

Ближе к обеду на следующий день, то есть 23 августа, едва стало известно об указе Б.Ельцина, приостанавливавшего деятельность КПСС на территории страны, у входа в крыло здания, где размещался обком партии, сняли милицейский пост. А еще через три часа дверь в него зaблoкировала группа людей. Возглавлял ее оренбургский «матрос Железняк» – В.Ейкин. Депутат облсовета, член постоянной комиссии по гласности выглядел решительным и собранным. Как и остальные! Ведь их волей и руками вершилась политическая  история! И не важно, что всего лишь провинциального Оренбуржья.

Главное, что еще вчерашние властители судеб и времени выходили  из Дома только с личными вещами, а их служебные сейфы в кабинетах, равно как и рабочие столы – опечатывались. Как рассказывали, многие из уехавших в командировки, даже не смогли забрать документы, удостоверяющие личность. Затем опечатали и вход теперь уже в БЫВШЕЕ партийное крыло Дома.

Думаю: каждый из тех, кто клеил полоски бумаги с печатью на кабинеты, двери, сейфы – на все сто пребывал в убеждении: отныне «коммунякам» дорога в Дом заказана на века!

Какими они оказались недальновидными? Пройдет несколько лет  и представители – нет, не КПСС! – а КПРФ крепко обоснуются в нескольких кабинетах того самого крыла Дома, откуда их однопартийцев и идейных заединщиков выпроваживали без церемоний и почета. Правда, теперь они выступали в роли законодателей областного масштаба!

А вот господа Ейкин и иже с ним через некоторое время тихо исчезли с политической краевой арены. Во всяком случае, мои попытки – правда, не очень настойчивые! – узнать хоть что-то об этих людях, ни к чему не привели.